Шрайбман: «Лукашенко прекрасно знает, что в случае чего Путин съест его и не подавится, и Беларусь вместе с ним»

— Беларусь все ближе и ближе к ситуации в Абхазии, где есть даже какая-то внутренняя политика, некая конкуренция кланов, кандидатов, даже какие-то выборы происходят, но все понимают, что любой пришедший кандидат будет пророссийским по определению, — анализирует степень зависимости Беларуси от России Артем Шрайбман на канале Carnegie Politika.

Полагаю, что в сегодняшней номенклатурной беларусской политике не осталось никого вроде покойного Макея, кто хотя бы воспринимался как человек с альтернативными или латентно-антироссийскими взглядами.

Там сегодня либо конъюнктурщики, которые будут пророссийскими, учитывая конъюнктуру, просто потому что это самый простой формат сохранения своей власти в нынешней Беларуси.

Либо это идеологически верные сторонники «русского мира» и всей российской идеологии, в том числе реваншизма, вроде Карпенкова и других силовиков. Все эти и конъюнктурщики, и ястребы, и силовики вполне комфортны для России в ситуации настолько серьезной зависимости.

А чем больше зависимости, тем больше таких ее проявлений, как то же ядерное оружие, которое убрать очень сложно.

Но чем больше подобных и других якорей Россия может положить в Беларуси, тем менее незаменимым для нее становится Лукашенко.

Тем не менее отношения двух диктаторов, по мнению аналитика, под давлением внешних обстоятельств вынуждены были стать предельно доверительными, несмотря на видимые разногласия в прошлом.

— На мой взгляд, личные отношения Путина и Лукашенко сегодня переживают, возможно, высшую точку за последнее десятилетие.

Дело в том, что Путин сейчас явно сфокусирован на украинском направлении, которое стало для него прокси войны с Западом.

Требовательность к Беларуси, возможно, временно, но понизилась. Казалось бы, Москва может спокойно выкрутить руки Лукашенко и заставить его подписать, например, единую валюту или действительно углубить интеграцию в Союзном государстве, не говорю уже про какие-то другие формы интеграции, вроде вступления в войну.

Тем не менее ничего этого не происходит, а поток поддержки Лукашенко идет. У него нет особых проблем с получением всех тех субсидий, о которых он просит и за которые раньше от него могли потребовать определенных уступок.

Я не вижу признаков какого-то конфликта или острого спора между правителями. Вижу, что с Лукашенко Путин встречается чаще, чем с большинством российских чиновников.

Там, пожалуй, нет такого высокопоставленного чиновника, который бы имел такие же продолжительные и регулярные аудиенции у Путина, многочасовые сессии общения в горах, на лыжах, на яхтах и т.д.

Мне кажется, произошло некоторое сближение пожилых людей на фоне общих ценностей, общих врагов и общего одиночества в этом опасном мире.

Поэтому несмотря на то, что Беларусь не сдает какие-то необратимые куски своего суверенитета, Путин продолжает удовлетворять просьбы Лукашенко по кредитам, рассрочкам, ценнику на газ, субсидиям на нефть, скидкам на ту же логистику.

Очевидно, в ситуации, когда Путин максимально ощущает себя этой осажденной крепостью или создателем нового миропорядка, относительно стабильные союзники начинают цениться больше.

А Лукашенко сейчас его единственный союзник в Европе, если не считать Орбана. И в такой ситуации его акции как союзника возрастают.

В ситуации меньшей напряженности, если Путин сможет выйти из этой остроты конфронтации во что-то более управляемое, соответственно, акции Лукашенко опять пойдут вниз.

Однако при том, что прямо сейчас конъюнктурно правители, пожалуй, сблизились, как давно не сближались, все-таки базовые стратегические интересы двух режимов противоположны, и недоверие между ними сохраняется. Потому что они взаимодействовали друг с другом десятилетиями.

Лукашенко прекрасно знает, что в случае чего Путин съест его и не подавится, и Беларусь вместе с ним. И не будет думать о том, как бы его не обидеть.

И Путин, в свою очередь, знает, что, как только Лукашенко представится возможность вскочить в самую первую щель, где его будут ждать какие-то бонусы и бенефиты, он это сделает.

И это осознание того, что друг другу нельзя доверять до конца, думаю, остается над их отношениями дамокловым мечом, — сделал вывод Шрайбман.