Жительница Харькова: «Каждые выходные россияне из Белгорода ехали к нам в магазины и клубы, а теперь запускают на нас ракеты и сбрасывают бомбы»

— Это время переносить гораздо тяжелее, когда просто сидишь дома и вздрагиваешь от взрывов. Когда что-то делаешь и понимаешь, что этим вносишь свой вклад в то, чтобы Харьков выстоял, намного легче, — признается харьковчанка Наталья Чернявская.

В мирной жизни очаровательная Наталья была успешной бизнес-леди. У нее был серьезный бизнес, красивое увлечение яхтингом и много планов.

«Салідарнасці» она рассказала о том, как бизнес-леди за один день стала волонтером, и о том, как любовь к своему городу и своей стране превращает обычных людей в настоящих героев.

— Моему бизнесу, связанному с металлопрокатом, 25 лет, также уже 8 лет я работала психотерапевтом. Мы прекрасно жили, я много путешествовала, бизнес процветал. В городе особенно в последнее время было очень много строек. Мы участвовали в поставках металлопроката для строительства домов.

Харьков расцветал с каждым днем и был, наверное, самым красивым в Украине. Чего только стоили наши парки! У нас было очень много цветов, вообще город был как игрушка, — с любовью говорит Наталья. — Киевляне приезжали и завидовали. У нас очень отлажено работали все городские службы. И сейчас мы все поражаемся: едешь по городу — окна разбиты, здания снесены, но улицы все чистые, все убирается, мусора нет, все завалы разбирают. Люди стараются сберечь то, что могут, даже под обстрелами. На помощь друг другу и городу вышли все, кто где-то еще прятался, и под падающими снарядами делают то, что могут. Одни развозят еду, другие разбирают завалы. Вот и у нас организовалась команда.

Около ста человек под руководством Натальи оказывают очень нужную для жизни в военных условиях помощь. Они забивают выбитые окна пиломатериалами.

— Много окон вылетает, а у нас до сих пор ночью ноль или минус, вчера снег шел. Очень холодная весна, люди страдают от холода, пытаются затягивать окна пленкой, но это не помогает.

Кроме того, рядом взрывы, страшно, а с забитым окном хотя бы есть шанс, что осколками не травмирует при ударной волне. Плиты устойчивее, чем стекло.

Вот позвонила бабушка, говорит, у меня не было половины окон, вы забили, так хорошо стало, и тут остальные окна выбило. Мы ей, конечно, доделаем вторую половину квартиры. В основном большинство наших клиентов — это пожилые люди, которые не смогли выехать. Они замерзают в своих квартирах, часто оказываясь еще и без еды, и без лекарств. Не у всех есть возможность выстоять очередь за гуманитарной помощью, не у всех сейчас есть деньги, чтобы сходить в магазин. Есть районы, где очень сильные обстрелы и где вообще ничего не работает.

Я всегда мастерам с собой даю какие-то продукты, чтобы они сразу раздавали. Также мы сообщаем адреса нуждающихся службам, которые развозят еду. Ведь есть такие бабушки, у которых нет телефонов, они не могут даже попросить о помощи, — рассказывает Наталья.   

В колл-центре ее службы в разных районах Украины работают восемь операторов. Им звонят не только с просьбой забить окна, те, кто уехал из Харькова, просят просто проверить адреса их близких, знакомых, соседей.

— Эти адреса я даю своим мастерам, которые живут в разных районах города. Они все обходят, стучат в дверь и сообщают, кто там живет, есть ли у него проблемы. Информацию мы передаем волонтерам, чтобы людей ставили на довольствие, — говорит собеседница.

Она признается, что до войны никогда не работала с пиломатериалами.

— Я не была знакома с этим видом работ. Первые дни сама помогала везде, где просили: развозила еду по районам, памперсы — в больницу. Потом из гуманитарного фонда «НОВА МРІЯ» мне передали, что городу нужна такая служба, попросили помочь организовать. Помню, спросила, что для этого есть? Мне ответили — ничего, ни людей, ни помещения, ни инструмента, ни оборудования, ни материалов. 

Я совсем недолго была в замешательстве, а потом начала все искать. Оказалось, что харьковчане — люди с большим сердцем.

Кто-то предоставил цех, кто-то отдал мебельное оборудование, один магазин передал много инструмента, компьютеры тоже дали какие-то незнакомые люди. На материалы все время собираю деньги.

Вот недавно один человек купил для нас целую фуру ДСП — 20 тонн. Еще одна наша землячка живёт во Франции. Она организовала благотворительный концерт в поддержку Харькова и Украины и деньги присылает нам на закупку материалов, — делится Наталья.

Объединить множество разных людей с большим сердцем харьковчанке удалось за один день. Уже несколько недель мастера каждый день, рискуя своей жизнью, выезжают в районы, где были обстрелы. 

— В службу набирали добровольцев. Пришли сотрудники с моего предприятия, которые не уехали, знакомые, бизнесмены, например, мой двоюродный брат — великолепный хирург-стоматолог, тоже у меня в бригаде заколачивает окна. Желающие помогать звонят каждый день.

Понятно, что нас вызывают чаще всего именно в те районы, где много разрушений, где бомбят. Я прошу людей не рисковать, пережидая обстрелы. И они рассказывают, как бросают бусы и прячутся в укрытия, потом выходят и продолжают.

На днях грузовой микроавтобус, который нам дала моя подруга, попал под обстрел и не подлежит ремонту. Слава Богу, ребята живы, хоть и есть травмы.

Но нам тут же помогли найти другой автобус, а потом волонтеры пригнали еще и автомобиль, — рассказывает Наталья.

Конечно, у нее была и до сих пор остается возможность выехать. Но нет морального права, считает собеседница.

— У меня с первого дня было ощущение, что мое место здесь. Отец пожилой и болеет. Он не хочет уезжать. Мой любимый мужчина на войне. Я хочу его дождаться здесь.

Мы списываемся, очень редко даже удается увидеться. Мне очень страшно, когда он долго не отвечает, не нахожу себе места. Но как-то справляюсь. Во-первых, я не одна с такой бедой. Во-вторых, психика адаптируется даже к такому дикому стрессу. Мы уже привыкли и к бесконечным бомбежкам.

Люди в городе спасаются по-разному. Кто-то спустился в метро и там живет с первых дней войны. Кто-то просто переезжает из районов, которые часто бомбят. Мой район тоже оказался «горячим». У нас в подвале живут 35 человек, у которых не было возможности выехать. Я переехала к отцу.

Его район тоже бомбят периодически, но здесь хотя бы не многоэтажка. Все стараются спуститься на нижние этажи или в частные дома, потому что на верхних этажах очень опасно, — отмечает Наталья.

Говорит, что, как и многие, не верила в то, что начнется война. До сих пор не верит в то, что война может быть такой.

— Не могу поверить, что в наше время города можно просто стирать с лица земли, люди могут умирать от голода…  После Бучи сон вообще закончился, мозг отказывается это принимать. Абсолютно бесчеловечное зло… 

24 февраля я проснулась в 4.20 с каким-то страшным предчувствием. Через несколько минут вокруг моего дома начали раздаваться взрывы. Сначала увидела, как соседи лихорадочно разъезжаются. В городе были дикие пробки, огромные очереди в магазины, паника. В первый день было не понятно, что делать и как быть дальше.

Многие решили остаться. Но по мере того, как стали разрушать дома, люди вынуждены уезжать. Одни мои друзья оставались до последнего, пока была возможность как-то жить. Но потом не стало электричества, отопления, воды…

Помню свою первую реакцию в тот страшный четверг — дикий шок. Когда отошла, поехала на работу, проинструктировала сотрудников, какие собрать продукты, лекарства, вещи на случай, если придется быстро менять место, — вспоминает собеседница.   

Сейчас трудно поверить, но до 2014 года россияне считали Харьков, который находится всего в 40 км от Белгорода,  своим излюбленным местом для шоппинга и отдыха.  

— Все выходные Харьков был забит россиянами. У нас гораздо больший ассортимент продуктов, они лучшего качества и дешевле. Весь Белгород заполнял наши супермаркеты. Они любили отдыхать в наших клубах.

Вообще, в Харькове действительно были люди с пророссийскими настроениями. После 2014 года мы не обсуждали эту тему и научились жить вместе. У меня самой много коллег и друзей было в Москве, Челябинске, Санкт-Петербурге, Чите, — уже спокойно говорит о прошлой жизни Наталья.

После 24 февраля в ее городе больше нет ни одного человека, кто бы положительно отзывался о России. Из Белгорода вместо соседей, которые так любили Харьков, летят смертоносные снаряды. У самой Натальи осталась всего одна подруга из Москвы.

— Она единственная мне сочувствует. Остальные рассказывают дикие истории Соловьева о том, что они «освобождают наш город от националистов». Первые дни я еще пыталась их переубедить, а потом просто вычеркнула телефоны из записной книжки, а этих людей из своей жизни.

— Как вы думаете, какими будут отношения России и Украины?

— Я думаю, что отношения Украины и России больше невозможны. Точка невозврата пройдена. После того, что они делали с нашими женщинами, детьми, стариками, никто никогда их не простит.