Шрайбман: «Силовое сопротивление – рискованная ставка, и демсилы ее делают»

— Появилась важная отметка, которую прошли демсилы через два года после начала протестов. Она состоит в том, что, по крайней мере, на уровне руководства — Светланы Тихановской и ее новых министров — есть четкое принятие нормальности силовых методов, — подчеркнул аналитик в эфире «Немецкой волны». — Два года назад это было абсолютным моветоном, нельзя было говорить «за» силовые методы, и лидеры открещивались от любых силовых акций всеми возможными способами.

А сегодня если бы кто-то выступил открыто с позицией «я за мирный протест, насилие — это не наш путь», скорее всего его бы освистали.

Это принципиальный сдвиг в риторике. Я думаю, война стала очень важным катализатором для такого сдвига. И назначение силовиков Сахащика и Азарова на доминирующие позиции — подтверждение этому.

Шрайбман проанализировал состав обновленной верхушки демсил и пришел к выводу, что он концептуально изменился.

— Кабинет (Объединенный переходный кабинет) создан коалицией, в которую входят движение «С*праціў»,  К*берпартизаны, полк «Пагоня»,  другие организации. Мы видим, что добрая половина структур, которые создали новый кабинет, — это сторонники силового сопротивления, бывшие силовики, действующие добровольцы.

Если вспомнить, из кого создавался К*ординационный совет два года назад, то это были деятели культуры, литераторы, бизнесмены, общественные мыслители.

Мы увидели, насколько концептуально изменился пул людей, из которых набираются лидеры белорусской оппозиции, — говорит Шрайбман.

По его мнению, радикальный путь сопротивления имеет больше минусов, чем плюсов, но в то же время обладает возможностями.

— По крайней мере, политизированная часть протестного ядра, те люди, которые до сих пор все еще находятся в состоянии эмоциональной заряженности, читают новости про политику, не отключаются, переживают за то, что происходит в демсилах, явно радикализировались.

Мы видим, что они точно не готовы сказать, что будут и в следующий раз снимать обувь, становясь на лавочку. У тех, кто остался в политике и кого сегодня представляют белорусские демсилы, это, видимо, доминирующий нарратив.

Это и вызов, и возможность. Если мы попадаем в сценарий революционной смены власти в Беларуси, это возможность. Тогда будет структура, будет какая-то мобилизованная координация — то, чего не было в 2020 году.

Во всех остальных сценариях у такого пути больше минусов. Потому что это сужение своей базы внутри страны, это сужение своей международной поддержки, это балансирование и зависимость от тех редких внешних партнеров, вроде Украины, которые еще готовы на своей территории позволять нахождение белорусских добровольцев. То есть таким образом вы попадаете в узкую колею. Это рискованная ставка и демсилы ее делают.  

И это, мне кажется, и есть концептуальная смерть мирного протеста. Это не значит, что все белорусы отказались от мирного протеста или от этой идеи. Это значит, что больше у этой идеи публично адвокатов практически не осталось, — сделал вывод аналитик.