Шрайбман: «Не исключена ситуация, в которой Лукашенко сам скажет, что российскому контингенту пора домой»

— Лукашенко изменил свою позицию в отношении войны, по крайней мере, публичную, — отметил политический аналитик Артем Шрайбман в интервью Медузе. — До войны он говорил, что «если случится обострение и Украина пойдет атакой на Донбасс, то мы будем делать то же, что и российская армия».

Последние три недели он буквально в каждом своем выступлении, на какую бы тему оно не было, чувствует себя обязанным проговорить, что белорусские войска никуда не поедут. Единственное исключение, которое он делает, это если на нас нападут.

Конечно же, это все риторика. И мы понимаем, что если на каком-то из поворотов Путину понадобится вовлечь белорусскую армию, я не знаю, сможет ли Лукашенко отбить эти атаки, это давление. Ресурсов у него не так много — политических, военных, экономических — чтобы сопротивляться.

Но самое главное, что Путин может не только давить, он может создать такие провокации, которые Лукашенко не сможет классифицировать никак иначе, как нападение на Беларусь.

Какие-нибудь ракеты вдруг прилетят с украинской территории, и пойди разберись, с каких участков они прилетели, кто их контролирует.

То есть сценарии втягивания Минска есть, но, очевидно, что Лукашенко этого не хочет и, видимо, будет, насколько это возможно, сопротивляться.

Для него это (ввод войск) довольно рискованно и губительно, потому что в отличие от российского общества в белорусском, судя по доступным нам исследованиям, есть консенсус на тему того, что белорусские войска не должны участвовать в этой операции.

Даже люди, которые поддерживают российские нарративы и российское вторжение, винят во всем Украину и считают Зеленского и его власть «нацистами», в подавляющем большинстве против того, чтобы туда ехали белорусские солдаты. Большинство сторонников Лукашенко против того, чтобы туда ехали белорусские солдаты.

Более того, политический аналитик не исключает возможность вывода российских войск с территории Беларуси, правда, не так скоро, как хотелось бы. 

— Ничего не бывает навсегда, кто-то бы сказал, что и присутствие российских войск в ГДР навсегда. Но стены падают, режимы тоже. Однако в обозримой перспективе российские войска с высокой долей вероятности останутся в Беларуси.

Но мы исходим из того, что российская армия, российский режим способны сохранять войну на несколько фронтов, способны продолжать эту операцию месяцами и годами. А я думаю, очевидно, что режим Владимира Путина стал чуть менее устойчивым из-за этой операции, этой войны, чем он был до нее.

Вполне вероятно, что внутренняя ситуация в России будет таковой, что не на всех фронтах российско-украинского соприкосновения Путин сможет держать такое же количество войск — и здесь возможны самые разные развилки.

Россия уже показывает отказ от своих максималистских целей. Мало ли для чего ему (Путину) могут понадобиться эти войска в самой России. Мы ведь понимаем, что фундаментально интересы Лукашенко и Кремля в их двусторонних отношениях противоположны друг другу. Они всегда противоречили друг другу, и мы понимаем, что это сохраняется и сейчас.

Поэтому не исключена ситуация, в которой Лукашенко сам скажет, что оставшемуся российскому контингенту пора домой, как сказал когда-то Токаев, почувствовав силу.

Этого нельзя исключать, потому что это сегодня Россия проецирует силу и угрозу, но может так случиться, что она будет проецировать другие эмоции, например, слабость и хаос, и тогда даже Лукашенко решит, что пора от этого Титаника спасаться. Но я не говорю, что у него это получится, — уточнил Шрайбман.

В будущем возобновление отношений Украины с Россией и Беларусью он прогнозирует только при смене режимов в последних.

— Дезинтеграция России и Украины и Украины с российско-белорусским альянсом в будущем необратимы. Я не вижу возобновления в ближайшем будущем довольно плотных экономических связей между Украиной и Беларусью и тем более между Украиной и Россией.  

В каких бы границах Украина не оставалась, она не сможет вернуться к закупкам российского угля, российских или белорусских нефтепродуктов. Украина будет в значительной степени зависеть от того уровня поддержки, которую ей будет готов оказывать Запад.

Не исключено, что будущее России и Беларуси будет развиваться по иранскому сценарию, но все-таки нельзя сбрасывать со счетов смену режима в России.

Я не уверен, что на смену Путину придет «Путин 2:0». Новая власть, из каких бы кругов она не исходила, даже если это будут силовики, полноценная власть генералов, в любом случае будет скорее настроена на отматывание назад всего того, что натворил Путин в последние годы.

И в такой ситуации мы можем увидеть совершенно другую развязку, в том числе с примирением. Не сейчас, на это уйдут годы. После Второй мировой войны произошло примирение даже Германии с Израилем, поэтому нельзя сказать, что россиянам и украинцам предначертан путь к вечному противостоянию и вечной взаимной ненависти.

Без того потока долларов, который был до 2022 года, пройти 2024 год для политической системы России может быть очень сложно при лидере, который на восьмом десятке. Поэтому даже в диапазоне 3-4 лет ветка сценариев, которые включают в себя и смену власти в России, и смену власти в Беларуси, и, соответственно, возвращение Украине захваченных территорий, огромная.

Мне кажется, что мы давно прошли тот пункт, когда мы можем исходить из аксиомы о том, что российский или любой другой режим в нашем регионе незыблем, — подытожил Артем Шрайбман.