Появилась карта репрессированных сел
На ней можно найти деревни Оршанского и других районов, жители которых подверглись репрессиям или были расстреляны в Орше.
Создал карту исследователь советских репрессий, координатор инициативы «Кобыляки: расстреляны в Орше» и директор Беларуского института публичной истории Игорь Станкевич.
Чтобы оценить весь масштаб репрессий, достаточно посмотреть на число репрессированных или расстрелянных только в одной Орше жителей Беларуси.
- Бегомльский — 159;
- Белыничский — 3;
- Богушевский — 35;
- Ветринский — 26;
- Витебский — 1;
- Горецкий — 68;
- Гресский — 1;
- Дзержинский — 81;
- Докшицкий — 2;
- Дрибинский — 3;
- Дубровенский — 62;
- Заславский — 144;
- Копыльский — 7;
- Копысский — 9;
- Краснослободский — 11;
- Круглянский — 75;
- Крупский — 108;
- Лепельский —186;
- Логойский — 44;
- Минский — 78;
- Оршанский — 1935, в том числе Орша — 924
- Плещеницкий — 23;
- Пуховичский — 4;
- Сенненский — 181;
- Слуцкий — 1;
- Смолевичский — 14;
- Старобинский — 3;
- Толочинский — 100;
- Ушачский — 152;
- Холопеничский — 32;
- Чаусский — 2;
- Чашникский — 97.
(чтобы увидеть имена репрессированных и расстрелянных, кликните на зведочку на карте)
Оцените статью
1 2 3 4 5
Читайте еще
Подполковник заставлял солдат работать у него на даче и избивал их. Как его наказали?
«Белавиа» запускает рейсы на «прекрасное пастбище». Что известно об этом китайском регионе
ЦИК зарегистрировал только одну инициативную группу. Хотя подавалось три
Беларуские власти обвинили польских силовиков в избиении беженцев на границе
США могут признать просроченные беларуские паспорта и присвоить беларусам статус временной защиты
В Грузии победила партия власти
Избранное
«…Што стрэне лютая бяда, падружыць з допытам, з турмою»
«Даже будучи матерью-одиночкой-эмигранткой, я не могу сказать, что мы живем плохо»
«Знаю, что сами силовики любят Цоя. Получается, им можно слушать, а нам — нет?»
Зміцер Завадскі: «Воля стала мной, пакуль я знаходзіўся на соднях, і такім чынам уратавала мяне ад 10 год турмы»
«Мысленне, што вось-вось штосьці зменіцца і мы вернемся ў краіну, правакуе не думаць, што я магу змяніць тут і цяпер»
«Шмат людзей, якія «сушаць» свае асабістыя рэчы разам і ў публічным месцы. І праз гэта адзін пра аднаго нямала ўсяго ведаюць»