Конвейер репрессий 27.10.2023

Плюс 15 политзаключенных

Правозащитники признали политическими заключенными еще 15 человек в Беларуси.

Это Ольга Стабровская, Алла Зуева, Оксана Левшова, Александр Королев, Дмитрий Левкович, Алексей Ярошевич, Сергей Шимко, Александр Довгаль, Артем Лапиков, Елена Михалюк, Алексей Цыпилев, Павел Королевич, Дмитрий Илюкевич, Александр Лагута, Роман Маханьков.

Все они получили сроки за «клевету» или «оскорбление» Лукашенко, а также представителей власти.

1485

человек признаны в Беларуси политзаключенными

по данным правозащитников на полдень 27 октября.

Оцените статью

1 2 3 4 5

Средний балл 0(0)

Читайте еще

Конвейер репрессий. Задержана многодетная мать – директор «Столле» в Березовке. Минимум три десятка судов на неделе – по «народной статье»

Конвейер репрессий. Задержанная в Армении беларуска уже на свободе – ее не выдадут Минску. Сестра Марии Колесниковой: «Кормить язвенника баландой — это пытать его и медленно убивать»

Конвейер репрессий. Семену Добкину присудили 6,5 лет строгого режима. Работника Мозырского НПЗ, которого месяц назад показательно жестко задержали, поместили в СИЗО

Конвейер репрессий. Жителя Барановичей задержали за комментарии о милиционерах. Как заключенных наказывают за разговоры с Эдуардом Бабарико

Конвейер репрессий. Знаменитое стихотворение Янки Купалы признали «экстремистским». Четверых жителей Березы приговорили к колонии. Задержали девушку, вернувшуюся после нескольких лет жизни за рубежом

Конвейер репрессий. Сестра Марии Колесниковой: «Мы слышали, что она весит 45 кг». Активистку Елену Тоцкую будут судить за солидарность с политзаключенными

Избранное

Как корейцы разделились на север и юг. И кто им в этом помог

Як Лукашэнка вярнуў беларусам 7 лістапада – дзень рэвалюцыі, які «нельга палітызаваць»

«Беларусь погружается в самую противную форму диктатуры»

«Я вельмі моцна раззлавалася. І хадзіла на маршы супраць улады, цяжарная трэцім дзіцёнкам»

«Смертная казнь может использоваться как инструмент в политических целях, и это выводит репрессии на совершенно иной уровень»

Шевчук: «Я на этот договор пойти не могу, расписаться кровью не могу, я не Фауст»