Отвертеться не удастся. Как сотрудники НКВД сдавали друг друга на допросах. Часть 1

В рамках спецпроекта «Жертвы и палачи» рассказываем, чем репрессии обернулись для тех, кто в них непосредственно участвовал. Даже после смерти жертвы имена их палачей все равно всплывали. А на допросах уже бывшие следователи оказывались крайне разговорчивыми, давая показания на десятки своих коллег.

О том, как разбирались с винтиками системы, отлично показывает дело преподавателя Мирона Ильича Глобуса, осужденного в 1937 году.

Мирон Ильич Глобус

Документы, которые передал «Салідарнасці» историк Игорь Кузнецов, уникальны тем, что в деле приговоренного к расстрелу уроженца Беларуси содержатся еще и сведения о дальнейшей судьбе его следователей, которые фальсифицировали протоколы и выбивали признательные показания.

Так вышло, что те, кто искренне был уверен в своей безнаказанности и строго выполнял установки высшего руководства, сами попали под суд — кто-то был арестован и расстрелян через год, а кто-то вынужден был давать показания через 20 лет.

И это лишний пример, что остаться безнаказанными не получится.      

«Систематически клевещет на органы НКВД»

Несколько слов о самом «деле Глобуса». Мирон Ильич родился в Щучине в 1895 году. К моменту ареста он был завкафедрой Томского госуниверситета, являлся доцентом по баллистике, артиллерийским инженером. На его счету было более полутора десятка научных работ и 25 изобретений. Но это не спасло Глобуса от ареста.

В декабре 1936 года его задержали как участника «контрреволюционной троцкистской группы», которая якобы осуществила убийство Кирова и в бурной фантазии авторов обвинений готовила новые теракты против лидеров партии.

Протокол допроса Мирона Глобуса

Доказательством «вины» доцента Глобуса послужили признания двух других арестованных преподавателей университета — с одним Глобус однажды «неосмотрительно» сыграл партию в шахматы, со вторым — директором — и вовсе был в неприязненных отношениях (тому не нравилась беспартийность подчиненного).

Несмотря на всю абсурдность обвинений и даже на то, что оба его «подельника» признались на суде, что оговорили себя и коллегу, суд вынес приговор: тюремное заключение сроком на 8 лет с конфискацией.

Впрочем, преподаватель отказался смириться с такой несправедливостью. Будучи в заключении, он стал писать жалобы, в том числе на имя Калинина и прокурора СССР Вышинского. Протестуя против нечеловеческих условий, он даже пытался объявлять в камере голодовку.

«Если бы кто-нибудь за час до моего ареста описал мне методы и формы ведения следствия, как это имело место в случае со мною, я бы посчитал, что клевещет, поэтому и я рискую быть обвиненным в клевете», — писал Глобус в своей жалобе из уральской тюрьмы.

И — как в воду глядел. Дело Глобуса через полгода достали из-под сукна и пересмотрели. Новый приговор звучал так: расстрел… за клевету на органы НКВД.

В деле появились и другие «отягощающие» обстоятельства. Тюремный агент «Алдонов» докладывал из мест лишения свободы, что в заключении Глобус «делал несколько попыток перестукиваться с соседними камерами», «поднимал вопрос об общей голодовке», а однажды, читая статью в газете «Правда» об арестованных из числа партработников заявил: «вырывают корни и корешки».  

Новое обвинение Глобусу, основанное на этих данных, уже звучало так:

«Отбывая срок наказания в Уральской тюрьме явился руководителем заключенных в борьбе за ослабление тюремного режима, активно разрабатывает и осуществляет способы связи с заключенными других камер с целью организации массовых выступлений против тюремного режима, организует массовую голодовку в тюрьме.

Систематически клевещет на органы следствия и суда, распространяя нелепые сведения о принуждениях, угрозах и других способах добиться обвинения в контрреволюционной деятельности». 

2 октября 1937 года «тройка» вынесла вердикт. В 1937 году Глобус Мирон Ильич был расстрелян.

«Арестами невиновных хотели вызвать недовольство среди народа»   

Впрочем, возмездие наступило и для палачей. И не последнюю роль сыграли те самые жалобы, которые Глобус писал в вышестоящие инстанции и которые по факту стоили ему жизни.

В деле Глобуса, которое было пересмотрено в 1956 году и прекращено «за отсутствием состава преступления», имеются и данные о судьбе следователей, которые вели его, а также их начальников. Так, трое (Успенский, Попов, Постаногов) в 1939-1940-х годах были расстреляны или осуждены на длительные сроки за фальсификацию и необоснованные аресты, еще один (следователь Пасынков) вынужден был оправдываться через 20 лет.

Однако любопытнее всего, как именно вели себя на допросах сами бывшие следователи и их начальники и с каким рвением они сдавали друг друга.

Например, начальник УНКВД по Алтайскому краю Серафим Попов заявлял, что вынужден был выполнять контрреволюционные установки» своего начальника Александра Успенского.  А Успенский, со своей стороны, свидетельствовал, что Попов «развернулся во всю и втянул в липовые дела районные аппараты».

На допросах Попов и Успенский назвали еще с десяток фамилий сотрудников, которые участвовали в массовой штамповке дел по «троцкистам». И что бы вы думали? Всех их, включая Попова и Успенского (как когда-то они сами) объявили заговорщиками-троцкистами: якобы фальсифицируя дела на других, они тем самым пытались отвести от себя подозрения и не выдать правосудию настоящих «врагов». Ну а аресты невиновных проводились «чтобы вызвать недовольство среди народа».   

Нарком внутренних дел Украинской СССР, в 1936-1937 годах — заместитель начальника Управления НКВД по Западно-Сибирскому краю Александр Успенский

Вот как звучало обвинение: «Попов, являясь активным участником антисоветской заговорческой организации в органах НКВД, по заданию руководящего центра этой организации сохранял от разоблачения антисоветское, правотроцкистское подполье, проводил массовые необоснованные аресты и фальсифицировал следствия по делам арестованных, создавая дела на несуществующие контрреволюционные организации».

Начальник УНКВД по Алтайскому краю Серафим Попов

В качестве доказательств к делу были приобщены показания и жалобы их жертв (в том числе доцента Глобуса), ну и, конечно, многочисленные свидетельства бывших коллег.

Каким бы абсурдным ни было обвинение об участии в заговоре (мы же прекрасно понимаем, ради чего они старались), но масштаб фальсификаций впечатляет. Так, сообщается, что «в конце 1937 года Попов необоснованно арестовал по Алтайскому краю 4894 человека, из числа которых 2064 человека были проговорены к расстрелу».

Методы, которыми Попов и его подчиненные выбивали показания также описаны в деле Глобуса. Бывший прокурор Алтайского края Поздняков, арестованный Поповым за троцкизм показал, что к нему «применялись различные методы издевательства: обивка носками и каблуками ног, длительная выстойка (22 суток 17 часов), применение ожогов рук горящей свечой, удары кулаком в живот под нижнюю губу и т.д., когда он начинал кричать, то ему затыкали рот платком».

Аналогичные показания были даны арестованными по другим делам.

И Попов, и Успенский были приговорены к расстрелу. Приговор в отношении Попова привели в исполнение на следующий же день. А вот Успенского еще на месяц оставили в живых «для дачи дополнительных показаний».

«Четверо выбросились в окно во время следствия»

Еще одним участником «заговорческой антисоветской группы» в органах НКВД и одновременно следователем по делу доцента Глобуса был старший лейтенант Константин Постаногов.

Старший лейтенант госбезопасности Константин Постаногов

«Иных элементов, кроме шпион, бандит, фашист и самых похабных в сочетании с отборнейшим матом в его лексиконе нет», — сообщал о Пастоногове Глобус. 

В своих жалобах преподаватель писал, что даже боится описывать методы, которыми действовал следователь: «Мое указание, что я вынужден буду жаловаться прокурору, он ответил весьма просто: «Пусть прокурор посмеет заступиться за тебя, и он будет рядом» (позже прокурор действительно оказался «рядом»).

По делу Постаногова, которое содержало 6 томов было допрошено 43 свидетеля, в том числе работники НКВД. Они не стали молчать про методы ведения следствия.

«Лица, которые в судебном заседании первоначально отказывались от признательных показаний, во время перерыва судебного заседания выводились в кабинеты следователей, проходили там соответствующую «обработку», после чего в суде признавались в том, что они пытались оклеветать органы НКВД», — говорится в справке по делу Постаногова.

На счету следователя значились сфабрикованные дела на группы студентов, работников кинотреста, работников прокуратуры области и района, которые после ареста Постаногова были освобождены из-под стражи — «за исключением облпрокурора Баркова, который, не выдержав издевательства над ним во время следствия, покончил жизнь самоубийством (выбросился из окна четвертого этажа)».

О методах красноречиво свидетельствует следующий факт, указанный в деле: «Установлено, что в результате так называемого «конвейерного» допроса и ужасных тюремных условий умерло в тюремной больнице в 1938 году арестованных 28 и четверо выбросились в окно во время следствия».

Впрочем, сам Постаногов заявил, что «выполнял в своей работе установки начальства». В 1940 году его приговорили к восьми годам лишения свободы с лишением звания «старшего лейтенанта госбезопасности».

Надо сказать, дальнейшая судьба этого человека, в отличие от его начальников, сложилась вполне успешно. В 1941-м после письма в адрес Берии Постаногов был освобождён из тюрьмы и направлен в качестве оперработника в партизанский отряд.

После войны он снова вернулся на работу в органы НКВД-МВД. Однако в 1954 году был исключен из партии как неоправдавший доверия и уволен из МВД. Одной из причин стали его регулярные заявления в обком на своего непосредственного начальника.

Начальник 4 отдела УГБ УНКВД по НСО ЗСК СССР Константин Постаногов с женой и сыном. Май 1954 г. Подпись на обороте: «на долгую память сестре Жене. 1962 год» (примечание: сестра Евгения в 1932 году была осуждена на 10 лет ИТЛ за хищения)

Есть в деле преподавателя Глобуса еще один любопытный эпизод. Он касается другого следователя — Якова Пасынкова. В 1938-40-х годах Пасынкову удалось избежать ареста. Но то, как он давал показания по «делу Глобуса» в 1955 году, достойно отдельного внимания.

Эту историю читайте на сайте «Cалідарнасці» в ближайшее время.