Мнение: «Пряник получился черствый и местами покусанный. Но других у единственного союзника не осталось»

Телеграм-канал Письма к дочери — о переговорах Путина и Лукашенко и интеграционных перспективах.

— Этот гордый человек, который никогда ничего не просит, особенно денег и особенно часто у Путина, все-таки сломался. Никогда не просил, а вчера оскоромился. С кем не бывает? Сам признался, что попросил. Именно денег и именно у Путина. О сумме, правда, скромно умолчал. Потому что гордость, конечно, не позволяет говорить о таких приземленных вещах. Но, видимо имелись в виду как раз те три миллиарда, про которые на днях писали.

То есть, если не просить ничего, то ничего и не предложат. А если попросить три миллиарда, то пообещают то ли 630, то ли 640 миллионов, но до конца 2022 года. Причем, судя по ростовщической точности цифр, мне что-то кажется, что эта сумма как-то связана с белорусскими выплатами по российским же кредитам. Во всяком случае, учитывая сроки и размер обещанного, с процветанием белорусской экономики или компенсацией последствий каких-либо санкций, она точно не связана. Потому что этих денег хватит, чтобы отдать какие-нибудь кредиты, но их категорически мало чтобы спасти какую-нибудь суверенную демократию.

В общем, пряник получился не очень аппетитный. Черствый и местами покусанный. Но, других пряников, для белорусских властей у единственного союзника, кажется, уже не осталось. Потому что газ в 2022 году по 128, когда просили по 65, это не пряник, а совсем наоборот. А обещание единого рынка газа, нефти и электричества с 1 декабря 2023 года – даже не пряничная иллюзия. Потому что, мы же с тобой помним, что в отношениях союзников все, что обещают с какого-нибудь года – это больше про «поговорить».

Вот вчера было много всяких таких тем для разговоров об интеграционных перспективах. И про валюту, и про парламент. И нельзя сказать, чтобы союзники утруждались, придумывая новые. Потому что про валюту и парламент они говорят уже лет двадцать. И мне кажется, что за эти двадцать единственного союзника уже перестали интересовать сияющие интеграционные высоты, на которые можно вскарабкаться в какой-нибудь отдаленной перспективе.

Вот унификация налогов, прямых и особенно косвенных интересует. Потому что надо же решать вопросы с альтернативно легальным экспортом в Россию исконно белорусских продуктов. Совместные предприятия, вместе с промышленной интеграцией, интересуют. Потому что санкции санкциями, а железную, к примеру, дорогу, никто разбирать все равно не станет.

В общем, всякие приземленные вещи, о которых в возвышенном президентском обществе даже неприлично разговаривать. То, что можно получить прямо сейчас и желательно недорого. Потому что белорусские власти оказались в таком положении, когда даже лишние вербальные интервенции на них жалко тратить. И получается, что союз и единая оборонная политика это одно, а нелегальные мигранты у каждого свои.

И если Путин не преувеличил, когда намекнул, что ЕС хочет обсудить с ним проблему нелегальных мигрантов из Беларуси, то выходит, что белорусская внешняя политика превратилась в совсем уже условную величину. Пытаясь вызвать ЕС на разговор, белорусские власти добились того, что ЕС готов обсуждать их поведение с кем угодно. Только с ними не хочет разговаривать. Но единственный союзник поведение белорусских властей тоже обсуждать не хочет. И предлагает Западу поговорить с ними напрямую. Вот как уже который год предлагает Украине напрямую поговорить с отдельными районами Донецкой и Луганской областей.

То есть, получается, что в глазах ЕС у белорусской дипломатии сейчас примерно такой же статус, как у дипломатии ОРДЛО в глазах Украины. Сломалась, короче, белорусская дипломатия. Так что и починить нельзя, и новую взять негде.