Карбалевич: Долгие переговоры Путина и Лукашенко являются очевидным признаком разногласий сторон

— Отдаленное эхо мятежа ЧВК «Вагнер» так или иначе слышалось на встрече Александра Лукашенко и Владимира Путина в Санкт-Петербурге, — пишет Валерий Карбалевич. — Переговоры прошли под знаком этого события и его последствий. Собственно, это и стало главным вопросом прошедшего на этой неделе визита.

Шестая в этом году встреча Лукашенко и Путина хоть и содержала в себе элемент ритуала, все же имела свои особенности.

Во-первых, визит Лукашенко в Россию был продолжительным, он растянулся чуть ли не трое суток (улетел из Минска 22 июля, прилетел 25-го). Долгие переговоры в международной практике являются очевидным признаком разногласий сторон.

Во-вторых, в публичной части переговоров был четко выделен новый объект вражды. В ходе прежних встреч после начала агрессии России против Украины, нападкам подвергались официальный Киев и коллективный Запад во главе с США.

На этот раз Лукашенко и Путин решили сконцентрироваться на Польше. Президент России начал атаку на Варшаву еще накануне на заседании Совета безопасности РФ. В ходе встречи в Санкт-Петербурге Лукашенко подхватил и развил этот посыл, красочно рассказывал, что поляки строят планы аннексировать Западную Беларусь и Западную Украину. И даже, вы будете смеяться, привез карту, якобы подтверждающую эти угрозы.

За вами должок, Владимир Владимирович!

Есть разные версии, объясняющие, что означает эта психологическая атака против Польши. На мой взгляд, она призвана решить сразу несколько задач: напугать Варшаву, вбить клин в отношения Польши с Украиной и Германией, вмешаться в польскую избирательную кампанию. Важной задачей также была инструментализация новой роли «Вагнера», который передислоцируется в Беларусь.

Эхо пригожинского мятежа так или иначе сопровождало встречу в Санкт-Петербурге. Эта тема имеет несколько аспектов.

Прежде всего, надо полагать, обсуждались условия, на которых «Вагнер» перемещается в Беларусь, новая роль этой ЧВК, как ее можно теперь использовать. Именно в этом плане и нужно рассматривать сюжет о том, что вагнеровцы якобы «просятся» съездить «на экскурсию в Варшаву и Жешув», но Лукашенко их сдерживает.

Это такой пиар-ход, ориентированный на внутреннюю аудиторию в Беларуси и России. Если вагнеровцев передислоцировали, то их надо как-то использовать.

Говорить только о подготовке беларусских военных недостаточно, это выглядит несколько рутинно. Вот и придумали этот сюжет, чтобы компенсировать психологическую травму, нанесенную российскому вождю мятежом, улучшить его несколько померкший образ. Дескать, мудрый Путин превратил минус в плюс, разыграл комбинацию, в результате которой ЧВК «Вагнер», пытавшаяся создать проблему на территории России, теперь перебралась на территорию «младшего брата» и создаст проблему для Польши. Насколько эта пиар-акция даст нужный эффект, другой вопрос.

Еще один аспект этой проблемы. Лукашенко оказал Путину большую услугу, когда помог разрешить кризис, вызванный мятежом ЧВК. Это официально признал Кремль. И согласие Лукашенко принять в Беларуси вагнеровцев — тоже жест поддержки, причем в ущерб самому себе. Поскольку он, по сути, взял на себя проблему «старшего брата».

Любая услуга имеет свою цену. А помощь в критический момент стоит особенно дорого. Можно предположить, что Лукашенко хотел бы получить от Путина компенсацию. Дескать, пора платить по долгам. Вероятно, этот вопрос был важной частью переговоров.

Получить деньги под маркой импортозамещения, льготы на транзит

В публичной части переговоров Лукашенко предложил поручить правительствам двух стран продумать совместный план на перспективу. Он заявил: «Суть — опора на собственные силы. Не будем мы прогибаться ни под кого. Мозгов хватает. Ресурсов больше чем достаточно. И надо выстроить план развития нашего Отечества. Как я говорю: два государства, одно Отечество. И мы это можем сделать. Но основные силы здесь — в России — с давних времен».

При этом, по его мнению, «даже если чуть-чуть у нас будет похуже, люди нас поймут и поддержат. Потому что они будут видеть свет в конце тоннеля».

Не в первый раз Лукашенко предлагает взять курс на экономическую автаркию, самоизоляцию. В этой идее можно выделить несколько пластов.

Прежде всего, он хотел бы избавиться от западной зависимости, импорта технологий из ЕС и США. Это затормозит экономическое развитие страны, будет консервировать отсталость. Но вместе с тем это избавляет от политических проблем, связанных с возникновением новых отраслей.

Вот появился Парк высоких технологий, а вместе с ним и большое количество айтишников. И именно они стали активными участниками протестов 2020 года. Так что для Лукашенко новые технологии — это скорее проблема, чем новые возможности. Он отрицательно относится к интернету, называя его помойкой.

Лукашенко понимает, что разрыв с Западом, изоляция от его передовых технологий ведут к тому, что «у нас будет похуже». Но его интересует только сохранение власти.

Другой пласт идеи автаркии — более прагматичный. Если Россия выделит большие деньги на импортозамещение, то какая-то часть неизбежно перепадет Беларуси. Гиганты ее промышленности хорошо умеют «осваивать ресурсы» в традициях советского Госплана.

Еще одна тема, которая, весьма вероятно, обсуждалась в ходе переговоров, — это вопрос беларусского транзита через российские порты. Накануне визита, 18 июля, Лукашенко провел специальное совещание по этой проблеме.

На нем выяснилось, что никакого беларусского порта на территории РФ так и не появилось. А ведь согласно оптимистическим обещаниям правительства, его должны были построить еще в прошлом году. Теперь даже планов таких нет. Но транзит грузов по российской железной дороге и перевалка в портах РФ стоят дорого. Минск хотел бы получить льготы.

Также есть много других механизмов получения российских субсидий, что наверняка тоже было предметом обсуждения в Санкт-Петербурге. В ближайшее время узнаем, какие дополнительные ресурсы удалось выбить у Путина.