Дракохруст: «За эти пять месяцев у России не возникло необходимости вооружать инспекторов природоохраны»

— В последнее время британская разведка все чаще сообщает о дилемме российских командиров: обеспечить ли наступление на востоке, либо усилить оборону оккупированных еще в феврале южных территорий Украины.

Одновременно Институт изучения войны отмечает, что украинские официальные лица все чаще открыто говорят о наступательных операциях в Херсонской области. Может это и есть тот самый переломный момент в войне?

— Трудно сказать. Пока что, насколько я знаю, в Херсонской области украинская армия проводит локальные операции. Каких-то значительных отвоеваний завоеваний, освобождения крупных городов мы не наблюдаем.

Возможно, это действия по оттягиванию сил. Россия, как мы видим, вынуждена держать у Херсона значительные силы. Не исключено, что эта цель и достигается украинской стороной, что также немало. Ведь российские ресурсы не бесконечны.

Но что касается нового этапа в войне, когда украинцы вернут Херсон, безусловно, это станет показателем новой военной реальности. Пока что они отвоевывают села и это не является новой реальностью.

— Россия подписала соглашение о возобновлении поставок украинского зерна, а уже на следующий день российские ракеты атаковали торговый порт в Одессе. Это вызвало бурную реакцию в Украине и за ее пределами.

Российский правозащитник Марк Фейгин не видит противоречий в действиях Кремля. По его мнению, российские власти таким образом навязывают Западу затяжные переговоры, чтобы заставить Киев пойти на передышку в войне. А вам какая логика видится в действиях Москвы?

— Стратегически это действительно укладывается в логику действий Москвы. И это не зависит от зернового соглашения.

Если говорить о поведении российской стороны, то я вспоминаю героиню произведений Агаты Кристи мисс Марпл, которая на все случаи приводила примеры из жизни своей деревушки.

Вот и я хочу напомнить о том, как вел себя Лукашенко не единожды, достигнув какого-то соглашения. Достигнув договоренности, он тут же максимально выхолащивал ее, показывая, что в любой момент все зависит лишь от его воли. 

Соглашения не действуют, в любой момент важна его воля. Конкретный пример: ОБСЕ настаивала на изменении избирательного законодательства, чтобы в избирательных комиссии были представители гражданского сообщества. Белорусская сторона все это подписала — да, гражданское сообщество обязательно. А потом в эти комиссии стали включать членов «Белой Руси», БРСМ, на голубом глазу утверждая: да, мы исполняем соглашение, как вам и обещали. А то, что речь шла о других, это ваши проблемы.

Здесь такая же ситуация. Россияне дают понять: мы подписали соглашение о том, что даем коридор для экспорта зерна из Одессы, но мы не обещали не бомбить зернохранилища. Вот такая логика.

Мы подписали про это, мы же не обещали, что украинцы смогут загрузить зерно на корабли. А что же вы не предусмотрели этот пункт? Нужно было его предусмотреть. Возможно, обсудить. Возможно, нас об этом попросить. Возможно, мы бы и согласились, но в обмен на что-то. Мы исполняем все буквально, провоз разрешаем. А то, что после наших же действий, возможно, нечего будет провозить, так мы тут при чем?

— Александр Лукашенко заявил, что сотрудники Государственной инспекции охраны животного и растительного мира должны быть готовы в случае войны встать под ружье. Ранее под ружье поставили МЧС.

Здесь любопытно высказывание главы госинспекции Юрия Тертеля. Он говорит о внесении особых изменения в программу подготовки инспекторов. И напоминает о том, что в принятых Лукашенко в 2019-2020 годах указах законодательно закреплено применение оружия, физической силы и спецсредств.

Выходит, инспекторов природоохраны уже тогда к чему-то готовили? И как это соотносится с сегодняшней ситуацией?

— Если помните, в 2018-м в разгар всей этой интеграционной страды Лукашенко пообещал в случае войны раздать белорусам 7 миллионов автоматов. И тогда из контекста заявления можно было понять, что напасть могут не с Запада, а с Востока. Возможно, тогда и готовились к чему такому.

Но что касается теперешних заявлений Лукашенко, они достаточно странные. Не совсем понятно, относительно какой войны идет речь. Условно говоря, если представить себе, что белорусская армия совместно с российской все же вступит в войну, то там нужны в первую очередь подготовленные люди. Ведь украинцы демонстрируют, как они уничтожают и подготовленные российские войска.

Вооружить и послать в бой инспекторов природоохраны — это отправить их на убой. Если говорить именно о такой войне, о таком участии, то это сумасшествие.

Такое имеет смысл, если речь об оборонительной войне. Когда вы реально считаете вероятным нападение со стороны Украины, Литвы или Польши. И тогда понятно, что нужно обороняться всем, что есть, вооружать народ.

Но какова вероятность, что такая война случится? Мягко говоря, небольшая.

Возможно, это форма воспитательной работы. Мол, не забывайте, что вы солдаты, вы на войне. И должны вести себя, как солдаты, а не как просто чиновники. А будем воевать или не будем? Дали тебе пистолет — стой по стойке «смирно».

Возможно, в этом смысл, я другого не вижу. Вариант, что на Беларусь нападут, мне кажется неадекватным. Второй вариант — чуть более адекватен: не исключено, что уже принято решение об участии белорусских военных в войне. И в ответ украинцы нападут на Беларусь. И вот тогда уже создание ополчения и вооружение инспекторов природоохраны будет иметь смысл.

Но это такая многоходовая ситуация. Война идет уже пять месяцев, Россия участвует в этом непосредственно, но никаких массовых нападений украинцев на российскую территорию не было. Запустили ракету, что-то разбомбили, но за эти пять месяцев у России не возникло необходимости в Брянской и Белгородской областях вооружать инспекторов природоохраны.

И если там не было в этом необходимости, то почему она реально должна возникнуть в Беларуси? Мне абсолютно непонятно. Ради того, чтобы сказать этим людям: «Вы должны служить, как солдаты»? Может быть.