Юристка: «Никакое родство или знакомство отягчающими обстоятельствами быть не может»

ГУБОПиК взялся за «отработку связей белорусских экстремистов, террористов и наемников», сообщила пресс-служба МВД.

Под «находящимися за рубежом участниками экстремистских и террористических организаций» силовики подразумевают добровольцев Полка К*линовского и других вооруженных формирований, которые якобы «вынашивают планы по дестабилизации обстановки в Беларуси».

Данным фактом в ГУБОПиКе объясняют свои действия в отношении оставшихся в стране «связей боевиков» —  родственников и знакомых, «которые образуют скрытые ячейки содействия преступной деятельности и вербовке граждан для участия в вооруженных действиях на территории Украины».

Филин попросил разъяснить действия самих силовиков юристку Правозащитного центра «В*сна» Светлану Головневу.

— В принципе, правоохранительные органы могут запрашивать информацию от родственников, проводить с ними какие-то процессуальные действия, если считают, что их близкий мог совершить правонарушение, — отмечает собеседница. — Другое дело, что родственники всегда имеют право не свидетельствовать против себя и своих близких на основании ст. 27 Конституции.

Но это не значит, что правоохранительные органы не могут их опрашивать или проводить допрос.

По закону, человеку должны вручить повестку на допрос, перед которым обязаны разъяснить все права, в том числе и право на защиту, и право не свидетельствовать против себя и своих близких.

— То есть внезапные задержания без объяснений, предшествующие и допросу, и предъявлению каких-либо обвинений, которые практикуют у нас, — это незаконно?

— Задержание — это вообще исключительная мера. К ней прибегают только в крайнем случае, когда по-другому вопрос решить не удается.

Человек может быть подозреваемым и даже обвиняемым, и ему могут ограничить выезд из страны, взять подписку о невыезде, применить поручительство, есть много вариантов, чтобы не дать человеку скрыться и при этом не лишать его свободы.

Но если он, допустим, ходит на работу, является на допросы, никуда не переезжает, у него семья, недвижимость и т.д., в целом, не всегда есть основания для задержания.

В любом случае, с задержания общение с правоохранительными органами в подобных случаях начинаться не может. Сначала человека нужно вызвать повесткой. В случае если он не придет, тогда возможно даже не задержание, а привод. Это разные процедуры.

Но то, что мы систематически наблюдаем в Беларуси, это именно задержания.   

— Вернемся к родным и знакомым людей, которых силовики считают «экстремистами и террористами», и на которых, видимо, теперь объявлена охота.  

— То, что человек является родственником другого человека, даже обвиняемого в каком-то нарушении, основанием для задержания или предъявления обвинения не является. Это критерий произвольного задержания.

В белорусском законодательстве такого понятия, как произвольное задержание, нет, но в международном праве есть четкие критерии, когда задержание признается произвольным.

Однако у нас есть определенный перечень полномочий правоохранительных органов, за рамки которых они не имеют права выходить. Сюда входят и основания для задержания.

Родственные связи таким основанием не являются, конечно.

— А то, что «уехавшие боевики» якобы «вынашивают планы по дестабилизации обстановки в Беларуси», используя свои так называемые связи, может быть основанием для задержаний их близких?

— Подобные подозрения и обвинения касаются людей уехавших. Задержание на этом основании других людей трактуется как произвольное.

Если же самих этих родственников или знакомых в чем-то подозревают, то важен процедурный вопрос. Какие материалы на них имеются, на каком этапе находится дело, это административное дело или уголовное.

Если уголовное, тогда есть подозреваемый либо обвиняемый, и его родственники или знакомые — они кто, в качестве кого фигурируют в этом деле.

Если тоже подозреваемые — это одна процедура, если они просто родственники, соседи, друзья, которые могут что-то знать, — они,  скорее всего, свидетели, и это другая процедура.

Свидетели, как я говорила, вызываются повесткой на допрос. В арсенале правоохранительных органов есть оперативные методы работы, например, они могут просто побеседовать.

Это менее формализованный процесс, во время него у человека меньший уровень определенности своего статуса и защиты. Во время беседы можно не предупреждать о том, какие ты имеешь права, но в то же время добытая информация может быть приобщена к материалам дела.

Однако когда с тобой беседуют, ты можешь прекратить эту беседу в любой момент.

— А могут пригласить повесткой как свидетеля и тут же задержать уже как подозреваемого?

— Повесткой вызывают в качестве кого-то, куда-то и по какому-то делу. Если один из критериев меняется, процедуру нужно начинать заново.

Если меняется статус человека, начинается новая процедура. Могут ли переквалифицировать статус из «свидетеля» в «подозреваемые» и сразу же задержать?

Когда человека признают подозреваемым, а этому предшествует длительная серьезная процедура, его обязаны уведомить заранее о принятом решении. Вдруг такое решение не принимается.  

Если это какой-то исключительный случай, и он возник во время допроса свидетеля, все равно задержание проводится с санкции прокурора.

Однако повторю, если все происходит в рамках правового государства, для задержания требуются серьезные основания даже в том случае, если его переквалифицируют из свидетеля в подозреваемые.

Сам по себе статус подозреваемого не является автоматическим основанием для задержания.

— Родные политических активистов, добровольцев и других людей, которых признали «экстремистами-террористами», невольно оказались в особой группе риска. 

— В рамках законодательства по противодействию экстремизму в Беларуси преследуется очень много людей и даже целые организации.

Согласно международным правовым стандартам, существует такое понятие как насильственный экстремизм. Оно подразумевает преследование именно за насильственные действия либо призывы к насильственным действиям.

Что касается родных или знакомых людей, которых обвиняют в «экстремизме» по белорусскому законодательству, то их могут обвинять только в том, что касается непосредственно их самих. Никакое родство или знакомство отягчающими обстоятельствами быть не может.