Прейгерман: Практически нигде не говорится о том, почему размещение ядерного оружия важно для самой Беларуси

Практических мер по размещению российского тактического ядерного оружия в Беларуси пока предпринято не было. Об этом заявил в ходе дебатов в Организации Объединенных Наций белорусский постпред при ООН Валентин Рыбаков:

— Это объявление о размещении тактического ядерного оружия в Республике Беларусь — прежде всего, это просто заявление. Ничего в практическом смысле не было сделано в этом отношении. Во-вторых, это суверенное решение любого государства защищать себя от любых угроз и вызовов, с которыми страна сталкивается.

Напомним, 25 марта Владимир Путин заявил о том, что Россия разместила в Беларуси 10 самолетов, способных нести тактическое ядерное оружие. По его словам, 1 июля на белорусской территории будет завершено строительство хранилища для такого оружия.

Свежее заявление белорусского чиновника Филину прокомментировал доктор (PhD) политических наук, директор Совета по международным отношениям «Минский диалог» Евгений Прейгерман.

— О чем говорит это заявление Валентина Рыбакова?

— Во-первых, нельзя сказать, что совсем ничего не сделано. Тут нужно точно знать, в каком контексте эта фраза была сказана. Но мы все же видим, что какие-то шаги уже сделаны.

Дискуссия в публичном пространстве идет практически год. И мы знаем, что часть белорусских самолетов была переоборудована для несения специальных боеприпасов, по крайней мере, это было заявлено, как факт.

Мы знаем, что подготовлены экипажи и для самолетов, и для использования комплекса «Искандер», который также может нести тактический ядерный заряд. В этом плане какая-то работа уже проведена.

Скорее всего, Рыбаков имеет в виду, что не ведется работа, касающаяся хранилищ, о которых шла речь. Как это интерпретировать? Минск как бы пытается сказать, что он реагирует на развивающуюся ситуацию, и не хотел бы, чтобы военно-политическая напряженность в регионе продолжала расти.

Но пока ситуация развивалась так, что, на взгляд Минска, нужно было обратиться к теме ядерного оружия и, по крайней мере, заявить, что есть не только возможности, но и потенциальная заинтересованность в том, чтобы это оружие размещать.

И если дальше ситуация будет развиваться таким же образом, как развивалась до этого, то следующим шагом будет непосредственная реализация этой задумки.

Почему Минск в этом заинтересован? Если мы обратим внимание, то 99% всех публикаций и дискуссий на тему потенциального размещения ядерного оружия в Беларуси сводятся к тому, почему этого хочет Россия.

И практически нигде не говорится о том, почему это важно для самой Беларуси. При этом большинство комментаторов исходит из того, что ее об этом никто и не спрашивает, просто Россия этого захотела.

Я не думаю, что это справедливая оценка, отражающая глубокое понимание происходящего. Понятно, что слово Москвы в любом случае будет определяющим, так как это их оружие и им решать, что и как с ним делать.

Тем не менее, вопрос о том, почему сам Минск хочет если не разместить, то подготовиться к такому размещению, важен. Как минимум, чтобы понимать варианты будущей деэскалации.

И если задаться вопросом, зачем это белорусским властям, то я лично не вижу в их действиях чего-то необычного и уникального.

Потому что Минск заявляет, что хочет с помощью России сделать то, что европейские страны делали в 1950-60-х, когда США начали размещать ядерные боезаряды в Европе в рамках так называемых «совместных ядерных миссий».

И тогда логика была очень простая. Баланс конвенциональных вооруженных сил на континенте был тогда очевидно в пользу СССР и советского блока. Поэтому размещение ядерного оружия в европейских странах рассматривалось, как фактор сдерживания более сильных армий советского блока. И ровно такая же логика сейчас у Минска.

Когда мы смотрим на потенциалы армий Беларуси и России с одной стороны, и НАТО с другой, то совершенно очевидно, в чью пользу эти расклады выглядят. И поэтому размещение или потенциальное размещение ядерного оружия — это мера сдерживания. Потому что сдержать другими средствами, к сожалению, невозможно. 

Часто возникает дискуссия, что Минск тем самым делает себя мишенью для ударов. Наверное, это справедливая дискуссия. Но с другой стороны, она справедлива и в отношении европейских стран, которые либо имеют американские тактические боезаряды, либо хотят иметь. Они тоже становятся первичными целями для возможного удара противника.

Так почему, например, Польша, которая пока не имеет на своей территории таких боезарядов, очень хотела бы их иметь? Или почему Германия, Италия, Бельгия, Нидерланды и Турция не отказываются от американских ядерных бомб на своей территории? Очевидно, что по той же логике сдерживания — чтобы иметь страховочный фактор, что на них не будут нападать.

И, плюс, если все же возникает какой-то вооруженный конфликт, то американское ядерное оружие (как и размещение американских военных контингентов) призвано дополнительно гарантировать, что США придут всей полнотой своей военной мощи на защиту. Потому что, да, есть пятая статья устава НАТО о коллективной обороне, но она не приводит к автоматическому вступлению всех стран Альянса в войну, а лишь предписывает государствам-членам осуществлять действия, которые они сочтут необходимыми, в том числе применение вооруженной силы.

И размещение ядерного оружия служит дополнительной гарантией, что США и другие союзники действительно применят собственные вооруженные силы.

Точно такая же логика работает в Минске. Есть двухсторонние обязательства по взаимной обороне в рамках Союзного государства, а также многосторонние — в рамках ОДКБ, предписывающие всем странам договора приходить на помощь друг другу.

Но убежденности, что в критической ситуации будет именно так, нет. Поэтому Минск, в условиях резко ухудшающейся региональной ситуации, не прочь дополнительно использовать фактор российского ядерного оружия.

Суммируя все сказанное — в действиях Беларуси нет ничего, что не было бы характерно для логики многих стран и по ту сторону баррикад. То есть, это некоторая закономерность поведения государств в неблагоприятных внешних условиях, в которых логика сдерживания превалирует над опасениями быть мишенью.

И об этом важно говорить, так как у нас по привычке, что бы ни происходило в стране, анализируется исключительно сквозь призму личности Лукашенко. Такой «анализ» дает хлеб многочисленным комментаторам, которые всегда точно знают, что у него в голове, но, как правило, мало чего объясняет в реальности.

— Что должно произойти, чтобы заявления о размещении тактического ядерного оружия окончательно перешли в практическую плоскость?

— Дальнейшая милитаризация региона и рост военной напряженности. Если более конкретно, то это может быть все большее присутствие войск НАТО и вооружений в регионе, особенно в Польше, странах Балтии.

То, что уже происходит, и то, что эти страны хотели бы иметь в еще большем масштабе. И, скорее всего, по итогам саммита НАТО, который пройдет в Литве в июле, какие-то решения в этом направлении будут приняты.

В этом же направлении работает фактор расширения НАТО на территории Финляндии и, вероятно, Швеции. Возникновение новой военной инфраструктуры НАТО в этих странах.

Плюс, все это происходит на фоне полного разрушения системы контроля над вооружениями, военной транспарентности и мер доверия.

Вот эти процессы в совокупности и будут в значительной степени повышать вероятность практического размещения в Беларуси тактического ядерного оружия.