Операции российских спецслужб – признак их слабости

2021 год можно назвать годом российских спецслужб. Менее чем за пять месяцев стало известно о четырех громких акциях: в Берлине был разоблачен специалист по электрооборудованию Йенс Ф., в прошлом – осведомитель «штази», который продал планы зданий бундестага сотруднику Главного управления Генерального штаба ВС РФ, работавшему в российском посольстве.

В Болгарии была раскрыта российская шпионская сеть вокруг бывшего офицера военной разведки Ивана Илиева. В Италии при продаже военной информации был пойман капитан ВМС Вальтер Бьот.

В Чехии министерство внутренних дел назвало агентов российской военной разведки ГРУ виновными в двух взрывах на складе боеприпасов в Врбетице в 2014 году –те же люди, по всей видимости, отравили нервно-паралитическим веществом «Новичок» вначале болгарского торговца оружием Эмилиана Гебрева в 2015 году, а затем, в 2018 году, бывшего двойного агента Сергея Скрипаля.

Генеральная прокуратура Болгарии, в свою очередь, связала с ГРУ еще четыре случая саботажа на оружейных складах компании EMСO, принадлежащей Гебреву. Не стоит забывать также ни о покушении с применением яда на оппозиционера Алексея Навального в августе 2020 года, ни о кибершпионаже против компании Solar Winds (в том же 2020 году) или хакерской атаке немецкого бундестага в 2015 году.

Какие же уроки можно извлечь из действий России?

Российские спецслужбы находятся в состоянии войны

Сирия, Ливия, Центральная Азия, Кавказ и, прежде всего, Украина –российские спецслужбы, в первую очередь, ГРУ, находятся в состоянии войны. Такие акции, как взрыв военного склада в Врбетице или покушение с применением яда на торговца оружием Гебрева, призваны поддерживать военную активность Москвы посредством тайных спецопераций.

Они направлены на тех, кто поддерживает ее военных противников. Механизмы сдерживания, в частности, запреты на грубейшие акты насилия на территории стран западного альянса, перестали действовать с 2014 года. Но это все не убийства без разбора, Россия не ведет тайную войну.

Старая песня на новый лад

Такого рода акции спецслужб имеют свою традицию. Йенс Ф. в Берлине, Иван Илиев в Софии, Вальтер Бьот в Риме –все они занимались не чем иным, как классическим шпионажем.

Новое в этом –лишь число случаев, ставших достоянием общественности в течение очень короткого времени. Кампании по дезинформации были частью репертуара Москвы и полвека назад. Стоит вспомнить хотя бы совместную акцию КГБ и «штази» в 1980-х годах, пытавшихся убедить всех, что вирус СПИДа разработала в качестве биооружия армия США.

Убийства перебежчиков из секретных служб и двойных агентов тоже стали традиционными не с момента покушения на Скрипаля. Еще в 1925 году советская военная разведка отравила в Майнце ее бывшего сотрудника, перебежчика Владимира Нестеровича. И даже новейшая форма разведывательных операций –кибершпионаж –при ближайшем рассмотрении не что иное, как старая песня на новый лад.

По мнению Томаса Рида, эксперта по киберпространству из Университета Джона Хопкинса, эти действия являются традиционным шпионажем, саботажем и пропагандой в цифровом обличье.

Методы спецслужб не изменились

Процесс проведения операций тоже не представляет собой ничего нового: горячими точками всегда были посольства, из которых ГРУ & Co вели шпионскую деятельность. Главную роль здесь играют деньги; у агентов в Германии и Болгарии к тому же было прошлое в секретных службах их стран, когда они были социалистическими.

Когда же речь шла об убийствах и диверсиях, группы из ныне расформированной воинской части ГРУ в/ч 29155 добирались из Москвы до места назначения через третьи страны Европы. Непрямые маршруты передвижения, поддельные документы, в которых имена совпадают с настоящими, а даты рождения изменены минимально, являются такими же реликтами советской секретной службы, как и привилегии и награды или программы отдыха и забота о разоблаченных агентах и их родственниках.

В центре внимания – человек

Россия занимает одно из ведущих мест в мире в области глобального кибершпионажа –но последние разведывательные операции показывают, насколько важным по-прежнему остается человеческий фактор. Даже такая кибератака, как «взлом бундестага» в 2015 году, удалась только благодаря человеческому фактору, в данном случае –открытию прикрепленного файла в письме, полученном по электронной почте.

В центре любой шпионской операции стояли люди, которых покупали. Именно человеческие ошибки сотрудников российской разведки сыграли решающую роль в провале операций и утечке информации: сотрудники в/ч 29155 ГРУ неоднократно выезжали в Чехию, Болгарию и Великобританию, используя для прикрытия одни и те же документы и поддельные паспорта.

Те же офицеры после отравления Скрипаля «Новичком» в 2018 году неосмотрительно выбросили контейнер с ядом в мусорный бак и тем самым стали виновны в последующей смерти Доун Стерджесс.

Сотрудник ФСБ Константин Кудрявцев, который входил в состав группы по уничтожению следов отравления Навального «Новичком», позволил обмануть себя своей же жертве и раскрыл в разговоре по телефону невероятные подробности операции по убийству. Другие сотрудники ФСБ нарушили меры предосторожности, включив личные телефоны во время операции.

Государственные тайны в условиях кризиса

Защита данных и конфиденциальность находятся под угрозой в век социальных сетей, видеонаблюдения и повсеместного онлайн-общения. То же самое можно сказать и о государственных тайнах спецслужб, совершающих убийства. Доказательством этому служат расследования британского портала Bellingcat.

Социальные сети, выложенные в интернет фотографии и видеоматериалы, а также учетные записи и информация о поездках позволили журналистам восстановить личные данные, резюме, маршруты поездок и разговоры по мобильному телефону сотрудников российской разведки.

Так попала в Сеть информация об одном из самых секретных российских спецподразделений. Одна из «жертв», офицер ФСБ Кудрявцев, был вынужден признать: цифровая журналистика была абсолютно неизведанным полем для российских служб.

Новый оппонент – цифровая журналистика

Журналист и основатель Bellingcat  Элиот Хиггинс называет свою организацию «Разведывательное агентство для народа». Он и его коллеги своими разоблачениями во многом уже продемонстрировали, насколько схожи расследовательская цифровая журналистика и работа спецслужб: и те, и другие ищут в интернете открытую или полуоткрытую информацию; и те, и другие используют учетные записи для того, чтобы выяснить подсоединения своих объектов и составить карту их перемещений; и те, и другие платят за эти данные осведомителям.

В цифровую эпоху границы между открытой и секретной информацией стираются –и сотрудники спецслужб защищены в интернете не лучше обычных граждан. Методы работы агентов спецслужб и журналистов становятся все более похожими.

Демонстрация силы или признак слабости?

Российские спецслужбы доказали, что готовы и способны действовать в любой точке Европы. Джон Соэрс, бывший глава британской службы внешней разведки МИ-6, считает, что обнаружить удается лишь десять процентов их действий. Тем не менее мы не должны быть ослеплены этой демонстрацией силы: ведь это одновременно и явный признак слабости.

И дело не только в многочисленных провалах и небрежности. Например, тот факт, что одни и те же агенты задействуются снова и снова, свидетельствует об ограниченности ресурсов. Попытки получить информацию о планах США и НАТО через третьи страны с большими финансовыми и человеческими затратами и риском говорят о слабости.

Да и огромные потери политической репутации и санкции тоже не дают оснований для положительного баланса.